В ОБЪЕКТИВЕ
Брестская крепость: дала бой немцам, но… сдается мусору и равнодушию?
Брестская крепость… Есть ли на белорусской земле более известный пример героизма? Вряд ли… Но для абсолютного большинства ее гостей, да и самих брестчан, крепость зачастую ограничивается видами всем давно известных по школьным экскурсиям и фотографиям Холмских ворот, монументов «Жажда» и «Мужество»…
А что же десятки других объектов, разбросанных вокруг этого своеобразного «эпицентра» символичности? Остаются безвестными, неохваченными вниманием администрации исторического комплекса-памятника, да и всего общества в целом? Эти останки зданий, фортификационные сооружения, ДОТы тоже могут многое «рассказать»! Пока же они, из года в год, покрываются слоями мусора, теряют приметы былых времен, которые так любят путешественники со всего мира…
Раритеты под ногами
Взяв в компаньоны знатока фортификации, профессионального историка Андрея Т., решаюсь посетить заброшенные объекты Брестской крепости. Цель: узнать, есть ли еще в них потенциал для возможной реконструкции, ввода в строй? Хотя бы, как предмета интереса со стороны любителей сталкерского, инженерного туризма, набирающих популярность во всем мире?
...Утренний свет заливает Северные ворота Брестской крепости: за ними – Кобринское укрепление, но наш интерес притягивают дыры, зияющие, словно пустые глазницы, из-под дороги, что ведет в крепость. Вдруг из них, с радостным лаем, навстречу хозяину, вырвалась огромная псина: мужчина, мельком взглянув на нас, пнул навстречу любимцу кусок кирпича. Странно, эти артиллерийские казематы — неотъемлемая часть многострадальной крепости, а получается — здесь гуляет, кто хочет?..
— Так и есть, привет от царя-батюшки! — осматривая попавший под каблук местного жителя кирпич, говорит Андрей. — Взгляни, дата: 1870 год, еще при Александре-Освободителе сделали. Много тут: разбирают на сараи, растаскивают, а их словно меньше и не становится. А ведь это все же — раритеты… Собак по бывшему стратегическому месту Российской империи, в которое вкладывали деньги все цари от Николай I до последнего — Николая II, вовсю выгуливают. Эти стены и фашистов помнят: вон, рядом домик жилой еще царской постройки — присмотрись к верхнему окну!
Действительно, вокруг него множество «щербатых» отверстий, словно червоточин в яблоке, — немцы, видать, били по окну из всего, чего можно, вплоть до пушек, «выкуривая» сверху красноармейцев. Стены эти еще помнят сдавленные напряжением боя крики, а тут…
…Мы спускаемся в казематы, что под Северными воротами. Здесь стояла крепостная артиллерия: до сих пор, выглянув из былых пушечных бойниц, можно оценить талант царских инженеров — пушки держали под обстрелом все подходы к цитадели с севера. Но те времена напоминает только стоящая на постаменте широкожерлая пушка времен императора Николая Павловича: в мрачных переходах казематов — укрывающий пол толстый «слой» пластиковых бутылок из-под пива.
— Спасибо, что хоть граффити не рисуют на стенах — кирпичные, ребристые — неудобно. А дальше еще хуже: захотят иностранцы сюда наведаться — что им экскурсоводы скажут-покажут? Поэтому этих мест для приезжих как бы и нет: вон, одни любители собак гуляют. А сейчас и не такое увидишь… — Андрей ведет сквозь Северные ворота внутрь Кобринского укрепления, к заброшенным казармам предвоенного и послевоенного гарнизонов.
В планах сталкеров — не значатся…
От изжелто-красного кирпича врезанных в земляные валы построек «резонирует» собачий лай: на огромном пустыре им раздолье — туристических групп тут не бывает. Казармы — длинная вереница комнат разных размеров, вытянувшихся в линию – вросли в землю, спят вечным сном. В некоторых из них еще сохранились штукатурка и плитка. Стены, немые «свидетели» жизни тысяч солдат-срочников, кое-где испещрены разноцветными рисунками-граффити. Казармы и приспособить бы под объект сталкерского туризма?
Сталкерство — модное вот уже лет двадцать направление так называемого городского (урбанистического) туризма — получило название от фильма «Сталкер» великого Андрея Тарковского. Цель — проста: прогулки по заброшенным, но когда-то обжитым местам. В поисках специфических зрелищ угасшей жизни туристы готовы ехать на другой конец света. Неспроста заброшенные города инков в Южной Америке или кладбища старых кораблей в Исландии так наживаются за счет таких путешественников. Для них не надо строить гостиницы, вкладывать средства в парковки, дороги, сувенирные магазины… Сталкерам интересны лишь объекты залаза (проникновения) и легенды, мифы, слухи, невидимой аурой их окружающие. Неспроста среди сталкеров Западной Европы знаком отличия считается посещение мертвого, после катастрофы на ЧАЭС, города Припять!
Брестская крепость представляет интерес для поклонников городского туризма, число которых сегодня таково, что в одной Германии их — более 100 тысяч в 38 только зарегистрированных обществах! Что мешает разослать на сайты этих коллективов информацию о заброшенных объектах Брестской крепости, организовать экскурсии по приемлемой цене? Вот вам и валюта! Надо лишь держать руку на пульсе современных тенденций туризма, адаптироваться к ним, идти самим навстречу тем, кто хочет и может заплатить за услуги.
Где шел 62-й укрепрайон
…А вот и объекты для потенциальных любителей инженерного туризма (людей с жилкой архитектора или строителя, испытывающих удовольствие от изучения особенностей постройки разных объектов) — ДОТы, которых с десяток в крепости, и еще больше – вдоль границы, где шел 62-й укрепрайон. Один из ДОТов — постройки 1940 года, выстроенный сразу после переноса западной границы СССР. Серая громадина, словно «утопленная» в землю, заросла кустами, амбразуры зияют, металлическая дверь — нараспашку…
— Вот здесь вешалась маскировочная сеть, — показывает Андрей. Парень знает брестские фортификационные укрепления так хорошо, будто бы сам их строил. — А вот, видишь, амбразуру — дополнительная, для защиты входа. Вон те трубы, врезанные в стены, — для подачи боеприпасов. Вооружен ДОТ был пулеметами. Отверстия в потолке — воздухозаборники, а также дыра для перископа. Без него защитники не могли бы обозревать обстановку, сектора обстрела через оптику. Надо же — сохранились оригинальные гайки 1940 года! А это — опалубка, придававшая только что залитому бетону форму. Крюк в потолке — для цепей, на которых с нижнего этажа, где хранили снаряды и патроны, передавали ящики.
Вот и вход на первый уровень! Сейчас здесь деревянные ящики из-под снаряжения: удалось найти даже сигнальный флажок послевоенного времени. И, к сожалению, все те же признаки «визитов» не совсем культурных «особ» — бутылки и всякий сор, будто это — канализация, а не ДОТ на территории музея под открытым небом № 1 в Беларуси!
В кадрах фронтовой кинохроники. И… в списках на снос?
…Вдали показываются изжелто-серые стены двухэтажных зданий — заброшенные казармы 125-го стрелкового полка, построенные еще при панской Польше. После войны тут тоже жили военные, а теперь корпуса оказались никому не нужными — ни историкам, ни сфере туруслуг…
— Есть известная хроника 1941 года – там показана, как вон из той арочки выбегают, пригибаясь, немцы, — рассказывает Андрей. – Все, кто хоть немного разбираются в истории, знают — дома эти служили еще польским жолнерам, а год-два назад местные власти хотели их… снести. Мол, постройки 1950-х годов, ценности не представляют, дескать, молодежь часто посиделки устраивает, есть опасность возникновения пожаров — лучше бы казарм не было. Тем самым, признают свою неспособность оградить историческое место от вандализма? Во-он, видишь — окна второго этажа камнем обложены? Это — в польской традиции зодчества, как можно с постройкой советской спутать?
Внутри бывших казарм повсюду можно найти приметы кипевшей тут некогда жизни. То противогаз, то «Курс подготовки артиллерии» за 1956 год, то даже томик «Сталин Иосиф Виссарионович. Краткая биография» за 1951-й… Кое-где лежат остатки советской послевоенной униформы, тускло поблескивая пуговицами со звездочками...
Заброшенные корпуса, казалось бы — что в этом такого? Для не увлекающихся фортификацией и сталкерством — простые кирпичные коробки... Но рядом, в десятке метров, — памятник советским артиллеристам из 131-го полка, принявшим на себя первый удар 22 июня 1941 года. Подножье — заросло травой, цветов, даже завявших, нет. Может, его тоже разрушить — никому ведь не нужен?
А вот памятнику польским подросткам-харцерам (скаутам), если им, конечно, повезло больше: возле этого объекта лежат искусственные бутоны, лампадка, мелочь и даже игрушка. Кому, однако, нужно отдавать дань – польским скаутам или еще какой-то там ребятне: от фигур скаутских, к тому же, остались лишь босые ноги, из которых торчат металлические прутья арматуры… Раз положили игрушку, значит, все же помнят, что памятник — детям? Но много ли таких знатоков останется с годами? Рядом с постаментом нет даже самодельной таблички с описанием этого памятного места…
— Погоди, тут есть такое, что никаких указателей не надо, — говорит мой провожатый, и мы идем в сторону заброшенных двухэтажных строений, «вписанных» в земляной вал…
До Вердена и Мажино пока далеко
…Пояснений и вправду не надо – здесь явно был склад обмундирования: зимние шапки-ушанки разных размеров, кирзовые сапоги брежневских времен валяются грудами, «заполонив» весь первый этаж. Неужели за столько лет их нельзя было вывезти на свалку? Обветшавшие лестницы ведут на второй — когда-то жилой — уровень. Рядом, в низине, притаились бывшие, еще царские (!) конюшни для артиллерийских лошадей. Тут сохранились крюки для кормушек, колеи, по которым вывозили орудия и зарядные ящики. Поднимешь голову — и будто в музей попал: на сводах — полустертые надписи со старорежимным «ять»: «Запасъные», «Для загнанныхъ», «Дъпо штабс-капитана Перевезерова», самые разные даты — от 1880 до 1915 года. Сюда тоже не водят экскурсий: уж не потому ли, что гиду будет трудно ответить на вопрос, почему так захламлены фортификационные переходы? И кто в ответе, и кому, наконец, разгребать эти «завалы»?
Автору этих строк пять лет назад посчастливилось побывать в знаменитом Вердене — месте, где французы в 1916 году, при помощи системы фортов, сдержали наступление войск Германии. Каждый (!) форт, заботливо очищаемый от сорных трав, содержится в идеальной чистоте — на деньги, которые платят многочисленные туристы, хотя слава о Брестской крепости — намного больше, чем у укрепрайона во Франции. Форт, при защите которого был ранен и пленен будущий президент Шарль де Голль, постоянно утопает в цветах. Между каждым из оборонительных пунктов — песчаные дорожки такого качества, что мне лично было жалко их топтать, через каждые 50 метров — подробный план местности с отметкой «Вы — здесь».
Кстати, «Линия Мажино», оборонявшая когда-то Францию с востока — ровня Брестской крепости по своему значению, и ее смотрители неустанно пекутся о своем реноме и внешнем виде знакового объекта. Так, всемирно известный блокбастер «Багровые реки-2» с Жаном Рено снимался именно там — и после выхода фильма в прокат на «Линию Мажино» хлынул такой поток туристов (и прибыли!), что за их счет был обновлен ряд объектов, о чем рассказывают соответствующие таблички — «Спасибо Жану Рено и кинематографу Франции!».
Российско-белорусская лента «Брестская крепость», в отличие от западной картины, была — о самой цитадели, но особой выгоды цитадели как таковой (а картина снималась на ее территории) после выхода на экраны — не видно. Центр экспозиции — цитадель — по-прежнему сияет правильно-стерильной чистотой, а окраины укрепрайонов — заброшены.
Паркур памяти не товарищ?
Насмотревшись на эти невеселые виды, решаем выйти из крепости через ее «фасад» — цитадель, давно ставшую туристической Меккой. «Уж там-то будет все прекрасно, а, значит, надежда на лучшее будущее укреплений, опоясывающих «сердцевину» крепости, есть», — подумалось мне. Действительно, в обители главных достопримечательностей крепости царили чинность, тишина и ухоженность. И, в то же время, группа ребят увлеченно прыгала по руинам казармы 333-го полка и 9-й пограничной казармы. Паркурщики, любители преодоления городских препятствий, оказывается, давно облюбовали фундаменты бывших зданий, устраивая перескоки с этих импровизированных лабиринтов и «обдирая» обувью кирпич. Никакого уважения к тому, что на этом месте умирали их соотечественники, нет и близко. Громкий смех паркурщиков с легкостью пронзал патриархальную тишину цитадели, разрушая минорное настроение, так естественное для каждого, кто уважает павших.
Их еще мало в тот день собралось: приходят сюда и велосипедисты-экстремалы, и скейтбордеры, и фанаты уличных танцев. Место видное, здесь интересно — но не велодром же, не дискотека?! Бог с ними, с подростками — вырастут, поймут. Но куда смотрят служители комплекса? Если такие вещи позволены в самом эпицентре Брестской крепости, принимающей ветеранов войны, международные делегации, республиканские праздники, то что уж говорить о запустении в окрестных укрепленных районах?
— Ребята, а вы знаете, что много лет назад вот здесь шли бои, неравные, в которых нашим было с врагом не совладать? — говорим с Андреем, подойдя ближе к ребятам. – Пленных добивали, не жалели гражданских. Разве тут — место развлечениям?
— Мы часто сюда приходим – и ничего, никто не против, — 15-летний Дмитрий, брестчанин, похоже, не понимает, чего от него хотят. — Почетный караул стоит у памятников, где «Вечный огонь» горит, там да, нельзя – операторы с камерами ходят, снимают для ТВ, мы им помешать можем, да… Так мы туда и не лезем! А тут просто кирпич битый – и все! Кому тут помешать можно?
Как говорится – без комментариев!
Итого…
Часто слышим: Брестская крепость — наша гордость, наше всё, мы так ее ценим… А… ценим ли? Если ценим — почему не храним, не благоустраиваем, не спасаем от «мусорного нашествия» и неуместных забав? Неужели задумаемся, когда потеряем?
Фото автора
Крепостные казематы середины XIX века — сейчас тут раздолье только питомцам местных жителей?
Эти стены помнят обстрелы немцев, а как мы их теперь храним?
Казематы артиллеристов — в «следах» внимания потомков.
Заброшенное Кобринское укрепление: ни туристов, ни ухоженности культурного объекта, зато собакам — привольно!
Лучшие времена этих казарм прошли?
Кадр, доказывающий, что польские казармы стояли тут еще до 1941 года
Дверь ДОТа открыта — заходи, мусори, ломай?;
Эту польскую казарму хотели снести
Приметы давно ушедших лет.
Помним ли мы артиллеристов 131-го артполка?
Памятник польским скаутам.
Старая конюшня без присмотра.
Развалины бывшего армейского склада.
Надписи из дореволюционного прошлого.