Terra Bucolica – Территория сельской жизни

Лица

Исповедь Сына Земли

На моем рабочем столе – удивительно искренняя, пронзительная книга… Нужно написать рецензию – казалось бы, что тут сложного? Но долго не решаюсь: есть опасение, что не удастся переосмыслить, передать -- со своей колокольни -- ту глубокую исповедальность, которой проникнута каждая строка этого не совсем обычного произведения в двух частях-повестях. Его автор -- Олег Володько, а называется книга просто и, одновременно, необычайно емко, философично – «Сын земли и неба»…

Есть у меня и другое опасение, что подойти к вышедшей в 2013 году в минском издательстве «Ковчег» книге с обычных позиций строгого рецензента -- не получится. Но я не сильно расстраиваюсь: бывают моменты, когда нашему брату журналисту хочется просто следовать за автором-единомышленником, а не скрупулёзно разбирать удачные или не совсем стороны литературного произведения.

Собственно, объединенные под одной обложкой повести «Сын земли» и «Жизнь как пуля у виска» сложно как-то жанрово обозначить. Мемуары? Дневниковая проза? Попытка через литературно-художественное произведение выйти на яркий публицистический диалог с читателем? Все эти определения в данном случае можно применить, однако какого-то одного будет явно недостаточно!

Впрочем, на многое дает ответы сама личность автора. Человеку, не интересующемуся жизнью белорусской деревни, историческим развитием и современным состояние сельскохозяйственного производства на этой земле, имя Олега Володько мало что скажет. Но людям посвященным – скажет многое, если не все.

Он – из яркой, но, увы, уходящей плеяды настоящих, Богом поцелованных, белорусских аграриев. Настоящих вожаков, которые десятками лет неутомимо вели за собой, поднимали колхозы, а с ними – и приподнимали над прозой жизни людей, чей удел – служение родной земле.

Олег Володько -- из тех немногих, кто сумел доказать: работая на земле, можно стать звездой… Нет, вот, написала – и подозреваю, что Олегу Адольфовичу не совсем понравится такое мое определение! Может быть… Только здесь разумею под звездой не многочисленных «звездулек» эстрадного и прочих «олимпов», а тех немногочисленных тружеников, чья служба земле возвысила их, сделала чуть ближе к небу. Хотя, вроде бы, они так далеки – земля и небо.

…И, кажется, погрузившись с головой в заботы хлеборобские, земледельческие -- вряд ли сможешь когда-либо дерзнуть покорять небеса. Что делать – каждому свое, как говорится. Но… Многолетний председатель колхоза имени Суворова Поставского района Олег Адольфович Володько смог стать не просто успешным руководителем, менеджером сельхозпроизводства, как теперь модно говорить, но и своеобразным духовным авторитетом, совестью той земли, за судьбу которой он с молодых лет добровольно, сознательно взял на себя ответственность.

Говорят, такая осознанная необходимость – и есть истинная, нефальшивая, окрыляющая свобода. Наверное… Но, боже мой, насколько тяжела эта ноша!

Главный герой обеих повестей – колхозный председатель Петр – конечно же, сам Володько. Что любопытно, остальные герои, с которыми знакомит нас автор по ходу своего исповедального рассказа, действуют исключительно под собственными именами и фамилиями. Это – несомненная изюминка, «фишка» изложения! Она максимально приближает повествование к документальному жанру, почти мемуарному, однако, на мой взгляд, повести Олега Володько – все же, не попытка приобщиться к многочисленному отряду мемуаристов, нет…

Ведь -- что такое мемуары? Ради какой цели они обычно создаются? Разные задачи ставятся, но в большинстве случаев – расписать себя, любимого, в наилучшем свете. Блеснуть остроумием, глубиной собственных переживаний, испытаний, наконец… В повестях Олега Володько, безусловно, присутствуют элементы мемуаристики, но делается это вовсе не ради самолюбования. Автор поставил перед собой глобальную цель: показать эволюцию личности, в процессе которой из молодого человека, под воздействием облагораживающего труда и моральных исканий, выкристаллизовывается действительно самодостаточная Личность. Созидающая, неспокойная, ищущая, тревожащаяся за будущее той земли, где, собственно, и пригодилась…

…В первой повести, «Сын земли», мы общаемся с героем, как раз находящимся в поисках своего «я», своего оригинального пути на земле. Немало внимания автором уделено, в частности, обстоятельствам личной жизни Петра. В отношениях с женщинами он проходит как бы несколько стадий, иногда – с необходимостью делать нелегкий выбор… Иной раз может показаться, что Петр запутывается, но его неизменно выручает честность, трогательное стремление не сделать больно другому человеку. Впрочем, от ошибок никто не застрахован, главное – есть ли некая морально-психологическая рефлексия, стремление по совести, откровенно взглянуть на собственные поступки?

Во второй же повести, которую автор хлестко назвал «Жизнь как пуля у виска», мы видим уже немного другого, но, одновременно, всё того же Петра. Парадокс? Да нет, просто наш старый знакомый повзрослел – теперь он уже не мечется по жизни, а щедро делится своим опытом. И продолжает свои искания, вот только отличаются они еще большей зрелостью, взвешенностью. По сути, это уже подытоживание «набыткаў», претендующее на философичность осмысление пройденного:

Я не прошу у жизни много,

За то, что есть, благодарю.

Иду по ней своей дорогою,

Все, что могу, другим дарю.

Я не завидую, а радуюсь,

Когда других удача ждет,

И на судьбу свою не жалуюсь,

Хоть иногда наотмашь бьет.

Все в этой жизни тесно связано,

Всему есть время, место, день,

И в книге судеб все предсказано,

Только читать порой нам лень…

Это стихотворение, которым открывается повесть «Жизнь как пуля у виска», в принципе, могло бы стать эпиграфом ко всей книге «Сын земли и неба». Герой Петр делится с читателем своим внутренним, затаенным, сокровенным – не скрывая порой, что добытые истины дались ой, какой большой кровью! Когда-то, работая над очерком о другом славном крестьянском вожаке, Иосифе Иосифовиче Плавском, «выудила» из этого удивительной скромности и простоты человека одну фразу. О том, что в жизни Плавского, оказывается, не было ничего труднее, нежели… испытание славой. Похожее восхождение на Галгофу ждало и нашего героя, Петра.

…А всё же, откуда оно, это щемящее, неутихающее беспокойство, это стремление так, простите за сленг, «ухандохивать» себя? Где она, мотивация истинного агрария, не щадящего своего здоровья, своей жизни?..

…Всё -- оттуда, из глубин великой душевной, сердечной потребности – служить земле, тем людям, с которыми свела судьба. Вот как рассуждает об этом уже умудренный опытом колхозный председатель: «Человек далек от совершенства. Петру все время хотелось, и он считал это основным принципом жизни: помоги, где твоих сил достаточно, а если недостаточно, прибегни к помощи других.

Люди, работающие в хозяйстве, должны иметь надежный тыл. Не только требовалось много работать, но и когда случается беда, ты, руководитель, должен подставить свое плечо. Как важно человеку иметь помощь, как прекрасно иметь надежду на это…»

Терпеливо собирая в единый кулак колхоз, выводя его на все новые рубежи, Петр неустанно учится. Ему все интересно! Но герой далек от идеализации, например, заграничного агарного опыта. Побывав не раз в Германии, а позже и наладив сотрудничество с тамошними партнерами, председатель все время бьется над одной, но глобальной мыслью:

«…Конечно, увиденное поражало – чистота скота, продуктивность, производительность труда. Это настолько удивляло Петра, что местами ему было тяжело дышать. Так хотелось перенести хоть частицу, а если нет, то зачем ездить? Доение на карусели – сказка, да и только!..

…Петру хотелось создать не ради похвалы, а просто надо было вернуть долги. Вернуть долги людям, которые работают сегодня, вернуть долги за тот надрыв сил, которые люди прилагали и прилагают, чтоб произвести необходимое, а необходимое сегодня – строить, и эти слово и дело не должны покидать сознание. Только это и может спасти сегодняшний день, только это может создать завтра…»

Еще тогда, в относительно благополучные советские времена, Петра, то бишь Олега Володько, мучили проклятые вопросы, ответов на которые, надо честно сказать, мы не нашли и по сей день. Вот как рассуждает герой:

«Господи, почему мы не можем, почему наши люди, которые уезжают за рубеж, могут там себя реализовать, почему?! Где зарыты корни, почему мы не можем, а они могут? Видимо, потому, что мы закрылись и считаем себя умнее других, а они мечутся по всему миру. Кто изобретает? Все это удивительно способные российские мозги, плоды их проверяются уже в других лабораториях, применяются во многих отраслях и приносят свои плоды. А плод жизни – это неоплачиваемое богатство, жизнь дается только один раз…»

В поисках ответов на эти трудные вопросы Петр пришел к одному выводу – только с заботы о человеке начинаются все производственные свершения, а не наоборот!

«…Ведь так хотелось облегчить тяжелую участь человека, работающего на селе. Петра заносило все глубже и глубже каким-то течением человеческого чутья. В хозяйстве нужен здоровый работник, который может производить продукцию, растить детей, не ущемляя семейного бюджета на покупку лекарств, не сидящий на больничной койке. Это в рамках большого хозяйства, а если задуматься в масштабах страны? Что выгоднее: делать прекрасную технику, сохраняющую здоровье труженика, или платить больничные листки? Эта мысль не давала покоя, и хотелось сделать в этой области определенный шаг. Шаги эти давались огромной кровью, зачем тебе, председатель, аппараты ультразвукового исследования, зачем комплект передового оборудования для физиотерапии? Зачем? Росли, как снежный ком, никто не понимал, да и понять не хотел, но только звериное упорство дало свои результаты», -- Олег Володько не просто так вложил эти выстраданные истины в уста своего героя, Петра. По сути, это – председательское кредо самого Олега Адольфовича. Оно помогало ему не один десяток лет вести за собой людей, мотивировать их в условиях, когда, вроде, и нет никаких стимулов для свершений.

«Слишком много говорили о заботе, о сельском труженике, но это были огромные разговоры на пленумах разных уровней, и дальше бумаг дело не шло, -- оценивает тогдашние реалии Петр. – У тех, кто хотел на самом деле строить, искать, ужасно тяжелые отношения складывались с контролирующими органами…»

Не правда ли, автор весьма изящно перебрасывает временной мостик между двумя соседними эпохами? И читатель, вдумчивый, мыслящий, понимает: многое, увы, у нас, в современной Беларуси, осталось таким же, как и было… Но что же приобретено в годы, которые теперь иногда называют безвременьем? Как отразились геополитические катаклизмы, развал СССР, в частности, на белорусском крестьянине? Петр и тут дает несколько красноречивых штришков-воспоминаний, не потерявших, впрочем, актуальности вплоть до сегодняшнего дня:

«Было видно, в воздухе начала витать другая атмосфера, начало зарождаться новое поколение. Чувствовалось, появились люди, желающие заработать и при том немедленно, главное – сразу и много. Заработав, многие покупали дорогие иномарки, устраивали оргии, в этот же вечер разбивали стотысячные машины – был и такой вид бизнеса, который быстро погибал. Главное, эти люди были злыми, обособленными, жадными. Чужое горе их не волновало. Бездушие – это самое страшное, что было в человеке…

…Петр не понимал, что рождается другое поколение людей, думающих только о себе, казалось, что это временно. Все временное оказалось самым постоянным, и воспринималось обществом как великое. Рождались кланы великих с толстыми кошельками и маленьким ничтожным сердцем…»

Кого-то может удивить, но и в эпоху коренного перелома наш герой Петр нашел себя. Наверное, не потерялся в изменившихся реалиях потому, что не изменял себе, своим принципам:

«Каждая клеточка жизни Петра была пропитана жизнью колхоза. В это время уже работало предприятие по переработке молока. Многое получалось, многое не получалось, -- самокритичен Володько, описывая тот период жизни героя. – Петр знал, что данное производство – производство будущего, ведь в мире не хватало порядка шестидесяти процентов белка. Почему закрыли старые заводы? Да только лишь потому, что сыроделие – очень трудный процесс. Цены на молоко очень низкие. Оно просто отдавалось бесплатно. Государство тоже не обладало технологиями. Да не Боги горшки обжигают. Привыкли жить так: подоили, процедили, разлили, деньги кое-как забрали, да это были не деньги, а слезы. А здесь надо: молочко купить, сделать сыр, дать ему созреть, пройти все сертификации и контроли, дождаться хорошей цены, продать, заработать деньги и вложить в следующее производство. Так было в представлении и реальности Петра. Так должно функционировать сельское хозяйство – как активные дрожжи в хлебном тесте. Да не дай Бог, чтобы дохнуло ветерком просчета, иначе потеряешь все. А ведь столько закрылось предприятий, оборудование было продано нужным людям за мизерную сумму, вырезано и сдано в металлолом. Какое кощунство, но куш удивительный, не приложив не на йоту ответственности! Больно, ох, как больно смотреть на все это, что Вы будете вырезать завтра, Господа хорошие?»

Новое время – новые задачи? Да, но…

«Самое страшное, что не давало Петру оставаться самим собой – это воспитание человека сегодняшнего дня. Была Европа со своим индивидуализмом, Япония со своим коллективизмом, -- бился герой над осознанием трудных истин. – На Западе интенсивность труда в несколько раз превосходит наш сегодняшний темп. Как? Каким путем научить человека трудиться с отдачей, с душой? Для Петра это было одной из основных задач, которая решит все, если не все, то основное…»

Разговаривая как-то с коллегой, тоже замечательным колхозным вожаком Виктором Асоном, Петр заметил:

-- Многим кажется – сельское хозяйство, что там сложного? Вспахал, посеял, убрал, деньги получил. Виктор, дорогой, эту отрасль можно сравнить с балетом, там нет мертвых сцен, все время динамика, да надо, чтобы она была красивой. Динамика создает много проблем, надо кружиться так осторожно, надо смотреть, чтобы голова не закружилась. Можешь упасть, да и публику насмешишь, кроме того, плохо падая, собственную задницу разобьешь. Ты знаешь, какие торжества ты организуешь для всех окружающих?

Интересно, а действительно – как оценивали усилия Петра окружающие, начальство? Не прослыл ли он этаким чудаком, ищущим себе на голову приключений?

«Многим, конечно, казалось, что этот седой человек на маленьком клочке земли хочет построить Германию, да она строилась успешно, продукция пользовалась бешеным спросом, -- всматривается в себя как бы со стороны Петр. – Только производственник, отвечающий за производство, может понять, что творится в душе, как гордость подкатывает к сердцу за сделанное. Неувязки были каждый день. Перевоспитать человека – это самый тяжелый процесс, да надо не перевоспитывать, а воспитывать молодежь, должна быть архитектура, которая из свежего материала должна лепить гражданина, человека, патриота…»

…В жизни Петра было еще много чего экстремального: клиническая смерть, несколько инфарктов, предательство многих и поддержка не очень многих, зато -- верных и надежных людей. То, как его «уходили» из колхоза… Читатель, в этой исповедальной книге вы не найдете жареных подробностей, гневных, эмоциональных оценок, обидных пассажей! Всё – скупо, сдержанно, хотя и с затаенной болью:

«Главное – не сотворить зла, так хотелось Петру всю жизнь. Он еще просто не знал, насколько мир безжалостен, суров, жесток, да первые проблески начали появляться, когда был подписан приговор о том, что домой он уже не вернется… Петр начал прозревать, откуда все это растет, а это растет, чтобы основательно сломать совершенно больного человека, ведь любое эмоциональное расстройство вызывало нечеловеческую боль внутри. Казалось, эту грудь разрывают домкратами, но эту боль никто не видел, а если видел, то это, видимо, вызывало определенную радость: «Ну, дружок, в Минске тебя не зарезали, мы тебя здесь додушим».

Немногие рисковали в те дни, когда звездный председатель стал «персоной нон грата», -- просто наведаться к нему в гости. А потом наступил момент, когда:

«Конечно, Петр понимал, что дальше работать он не сможет, но, по крайней мере, не думалось, что таким лишним оказался он в этом обществе… Через несколько дней состоялось общее собрание, на которое Петра пригласили таким образом, чтобы он не пришел, да и не было сил идти, но очень хотелось сказать людям теплые слова благодарности… Но Господь дал такую возможность, за что Петр был сердечно благодарен, особенно за то, что еще не запретили печатать в районной газете…»

Вот такая исповедь. Читатель, наверное, спросит, а не ожесточился ли наш герой? Может, впал в депрессию, пережив расставание с делом, которое – сама его жизнь? Вот какими мудрыми словами завершает повествование Олег Володько:

«Подонком он не был и не стал им даже после всего перенесенного. Петру так хотелось многое рассказать в этой книге, но самое основное хочется сказать, предупредить – не делай добра, не будет зла. А как жить, не делая добра, а стоит ли тогда жить вообще в этом мире?

…Каждый день Петр ощущал кусок металла в сердце. Это выстрел жизни… Но как важно жить на Земле, если ты кому-то нужен. Эта необходимость может тебя удержать на ней, это очень большая сила, эта сила забирает боли в сердце и душе. Вот сейчас, стоя перед восходом солнца уже не весной, а осенью, Петру так хотелось сказать многое людям: «Люди, с Вами не здороваются, а Вы желайте им здравия. Люди, Вас обходят стороной, а Вы идите к ним. Люди, Вас не любят, а Вы любите, цените, уважайте, этим Вы будете больше уважать себя. А зло и зависть должны уйти, они разъедают душу человека. А как можно любить без души?»

Фото на обложке книги «Сын земли и неба» -- Владимира СИЗА